Историческая дискуссия между Ибн Таймиййей и Ибн ´Ата´ Аллахом аль-Искандари
Продолжение дискусии 2
Ибн ‘Ата’ Аллах возразил ему: «Не каждый суфий носит хирку (суфийское одеяние). Вот я нахожусь перед тобой – что в моей внешности может вызвать твое порицание?»
Ибн Таймиййа сказал в ответ: «Ты из числа людей шари‘а (шариата, Закона) и есть круг обучающихся у тебя в Аль-Азхаре ».. [12]
Ибн ‘Ата’ Аллах продолжил: «Аль-Газали»..[13] был одинаково имамом (авторитетом) как в шари‘ате (Законе), так и в тасаввуфе (суфизме). Он исполнял установления, предписанные шари‘атом и Сунной Пророка, в духе суфизма, и следуя такому пути, смог написать сочинение «Ихйа ‘улум ад-дин» (Возрождение наук о вере).
И мы учим суфиев, что грязь – не свойственна исламской религии, что чистота – от веры и что искреннему суфию следует наполнить свое сердце верой, о сути которой знают «люди Сунны Пророка Мухаммада».
Два столетия назад в среде суфиев возникли вещи, которые ты осуждаешь. Появились суфии, пренебрегающие исполнением предписаний поклонения (‘ибадат) Богу, презирающие необходимость соблюдения поста (саум) и молитвы (салят) и пребывающие в небрежении [Всевышним]. Они утверждали, что они освободились от беспечности и цепей зависимости. Но затем они отказались заниматься всеми теми дурными деяниями, к совершению которых они уже стали привыкать, и стали обращать внимание остальных на самые высокие истины и сокровенные состояния (ахваль) [14]. Таких суфиев описал имам аль-Кушайри [15], посвятив им свой трактат «Ар-Рисала аль-кушайрийа фи ‘илм ат-тасаввуф», в котором изложен суфийский Путь к Богу. И этот Путь есть следование Коране и Сунне Пророка. В действительности суфийские имамы (авторитеты) желают постижения Истины не только посредством умозрительных доказательств, которые приводят к противоположным выводам, нет, а посредством чистоты сердца, объездки плотской души (нафс) и оставления мирских забот. Истинного раба Божьего ничто не занимает, кроме любви к Аллаху.
Эта любовь является самым высоким действием, делающим раба Божьего праведным существом, достойным жить на земле, способным исправить все, что было загублено в нем жаждой мирских богатств и стремлением к земной славе, и усердно бороться на пути Аллаха».
Ибн ‘Ата’ Аллах добавил: «О факих, иногда следование буквальному смыслу приводит к ошибке. От этого проистекает твое [ошибочное] мнение о Ибн ‘Араби. А он – один из богобоязненных имамов исламской религии. Ты понял лишь буквальный смысл того, что он написал [в своих книгах]. Суфии – люди мистических указаний и духовных шатахат [16], и их слова – тайны».
Ибн Таймиййа возразил: «Эти слова – против тебя, а не в твою пользу. Ведь когда аль-Кушайри увидел, что его последователи сбились с истинного Пути, он выступил против них, желая наставить их к благому. А что делают суфийские шейхи в наше время!?
Воистину, я желаю, чтобы суфии следовали обычаям великих праведных предшественников из числа воздержанных к мирскому сподвижников (сахаба) Пророка, их последователей (таби‘ун) и тех, кто с искренним сердцем последовал за последователями. Я отдаю должное тем, кто поступает так, и считаю их из числа имамов (авторитетов) ислама.
Но что касается введения «непозволительных новшеств» в религию, привнесения языческих идей греческих, буддийских и индийских философов, как, например, утверждения о вселении Бога в тело, единения божественного и человеческого, единстве и единственности бытия (вахдат аль-вуждуд) и прочего, к чему призывает твой единомышленник [Ибн ‘Араби], то все это – явный куфр (неверие)».
Ибн ‘Ата’ Аллах сказал ему в ответ: «Ибн ‘Араби, да будет доволен им Аллах, был одним из самых великих факихов (правоведов), знатоков обычных религиозных наук, после Ибн Джазма [17], андалуского факиха, близкого по взглядам к вам, о ханбалиты! Ибн ‘Араби был знатоком обычных религиозных наук, но он шел к Истине путем сокровенного, то есть, посредством очищения сокрытого в себе, [сердца]. Не все люди сокровенного (ахль аль-батын) [суфиев] одинаковы!
Чтобы не впадать в ошибку, ты прочти заново книги Ибн ‘Араби с новым пониманием его языка, полного намеков и символов, и найдешь его одинаковым с аль-Кушайри. Ибн ‘Араби избрал свой суфийский Путь в тени Корана и Сунны, он похож на “Довод ислама”, на аль-Газали, который выступал против разногласий догматико-правовых направлений (мазхабов) в исламе в вопросах вероучения (‘акида) и обрядах поклонения (‘ибада) Богу. Он рассматривал эти разногласия как то, что не приносит никакой пользы, и утверждал, что любовь к Богу и есть истинный путь раба Божьего в вере. Что из этого ты осуждаешь, о факих? Или ты любишь диалектические (схоластические) споры, которым предаются люди фикха (правоведы)? Имам Малик ибн Анас [18], да будет доволен им Аллах, предостерегал верующих от споров по вопросам вероучения и говорил: “Всякий раз, когда приходит новый человек, более склонный к спорам о вере, чем прежние ученые, религия слабеет ”.
Аль-Газали сказал: “Знай, что стремящийся к Всевышнему Аллаху для обретения блага быть рядом с Ним, – это сердце, а не тело. И под сердцем я имею в виду не осязаемую плоть; нет, оно – тайна из тайн Аллаха, Велик Он и Всемогущ, которая не постигается чувственным ощущением” [19].
Это люди Сунны (сунниты) прозвали аль-Газали, суфийского шейха, “Доводом ислама”, и не за что порицать его взгляды. Кто-то, высоко оценив его сочинение “Ихйа ‘улум ад-дин” (Возрождение наук о вере), даже так сказал: “Книга "Ихйа ‘улум ад-дин" чуть было не стала Кораном”.По мнению Ибн ‘Араби и Ибн Фарида [20] , исполнение предписаний шари‘ата (Закона) – это поклонение Богу, и святое место поклонения – сокровенное (аль-батын) [сердце], а не внешняя обрядность. Что пользы от твоего стояния или сидения при исполнении молитвы-салят, если твое сердце занято не помыслами об Аллахе, а чем-то другим. Всевышний хвалит тех людей, «которые в своих молитвах смиренны» (Коран, 23:2)[21] , и осуждает тех «которые молитвой своей небрегут» (Коран, 107:5). Это подразумевал Ибн ‘Араби, когда говорил, что святое место поклонения Богу – сердце, то есть, сокровенное в человеке, а не внешнее в нем.
[12] Аль-Азхар (сокращенная от аль-Джами‘ аль-Азхар – «Светозарнейшая соборная мечеть») – название мечети и учебного заведения в Каире, построен в 970 – 972 г. по хр. л. ИЭС, С. 15.
[13] Аль-Газали, Абу Хамид Мухаммад ибн Мухаммад (1058 – 1111 г. по хр. л.) – крупнейший теолог, философ и факих (правовед) шафиитского направления. Получил почетное прозвище «Довод ислама» (Худжжат аль-ислам). Автор энциклопедического произведения «Воскрешение наук о вере» (Ихйа ‘улум ад-дин). ИЭС, С. 51.
[14]Ахваль (ед. ч. халь) – состояние «просветления», мгновения восторга, дарованные свыше суфию за успешное прохождение Пути (тарик) к Богу.
[15]Аль-Кушайри, Абу аль-Касим ‘Абд аль-Карим ибн Хавазан (986 – 1072 по хр. л.) – хорасанский богослов и суфий, автор классического суфийского трактата «Ар- Рисала фи ‘илм ат-тасаввуф».
[15] Шатахат или шатхийат (ед. ч. шатх) – изречение, произносимое суфием, утратившим контроль над собой в момент мистического экстаза (ваджд). ИЭС, С. 294.
[17]Ибн Джазм, ‘Али ибн Ахмад ибн Са‘ид ибн Джазм аз-Захири Абу Мухаммад (992 – 1063 г. по хр. л.) – видный ученый-факих средневековой мусульманской Испании.
[18]Малик ибн Анас (713 – 795 г. по хр. л.) – факих, мухаддис, основатель и эпоним маликитского мазхаба. ИЭС, С. 156.
[19]Аль-Газали. Ихйа ‘улум ад-дин. Китаб аль-‘илм, Дар аль-китаб аль-‘араби, («Возрождение наук о вере», «Книга знания», Каир, б. г., С. 91.
[20]Ибн Фарид, Шараф ад-дин ибн ‘Умар Ибн ‘Али Абу Хафс аль-Мисри ас-Са‘ди (1181 – 1235 г. по хр. л,) – крупнейший арабский поэт-мистик.
[21]Ибн ‘Аббас, толкуя этот аят, сказал, что в ней говорится о тех верующих, которые в своих молитвах испытывают страх и чувство приниженности перед величием Аллаха из-за благоговения, переполняющего их сердца. |
|