Rambler's Top100
История Суфизма
Цель и путь Суфия
Пророк и шейхи
Шейх и ученик
Путь постижения Бога
О чудесах
Суфизм и наука
Суфизм в России
Библиотека
Изречения Мудрых
Гостевая книга
Карта сайта
О проекте
Главная

 Подписаться на новости



Зейнулла Расулев. Последний шейх Поволжья и Урала


Роль шейха Зейнуллы Расулева в истории и культуре


Вышесказанное показывает бесперспективность попыток предпосылать анализу статей и работ шейха Зейнуллы Расулева «генерализирующую» идею о «неортодоксальности» суфизма, что может привести к желанию выискивать в рассуждениях шейха Зейнуллы-ишана «теоретические ошибки» или наличие сознательного искажения им коранических аятов-высказываний или приведения «недостоверных» хадисов с целью избежать разоблачения своего «отступления от истинного ислама» со стороны приверженцев ханбалита Ибн Таймийи, «хранителя правоверия». Сторонники этой «идеи» молчаливо предполагают наличие «официального» ислама, от которого различные сектанты, в том числе и суфии, отпали по ошибке (в силу слабого знания арабского языка, плохого религиозного образования) или намеренно (в силу разных причин, в том числе, может быть желания исказить ислам в интересах противников ислама и т.д.).

Если бы проблема аутентичного, правильного понимания текста Корана и хадисов заключалась только в хорошем знании арабского языка, то эта проблема давно была бы снята филологами. Но как показывает история ислама, практически сразу после смерти пророка Мухаммада в мусульманской среде возникли принципиальные разногласия и расхождения по вопросам догматики и права. Крупнейшие богословы не смогли выработать единый подход в понимании основных положений веры и не смогли разработать общие правила применения религиозных установлений в практической жизни. Если бы смыслы коранических аятов совпадали с буквальным текстом Корана, то любой человек, хорошо владеющий арабским языком, смог бы дать исчерпывающее объяснение священной книги мусульман. Но Коран сам по себе «закрыт» и не поддается вразумительному прочтению, как, например, научный трактат. Поэтому должно быть ясно, что мусульмане, рядящиеся в тогу «ортодоксов», «защитников чистоты ислама», лукавят, утверждая, что они в своих рассуждениях исходят из «самого Корана», в отличие от своих «заблудших братьев». На самом деле ведь не буквальный текст Корана, а комментарии (тафсир) соответствующих мест из Корана легли в основу сложного комплекса исламских установлений, частью нормативного характера (шариат) и частью в форме традиций, обычаев и «табу», регулирующих религиозную и практическую жизнь мусульман.

Коран, как и любой священный текст, со всеми бросающимися в глаза противоречиями, имеет нечто схожее с причудливой мозаикой, и требуется обращение к комментариям (тафсир), чтобы понять, «с какой целью было выдвинуто то или иное утверждение, в каком смысле его надо понимать и с помощью каких намеков можно сгруппировать разрозненные и противоречивые элементы… Истина, с точки зрения Бога, состоит в духовной и социальной действенности того или иного слова или символа, а не в их фактической точности, когда она психологически неэффективна или даже вредна. Бог прежде всего хочет спасти нас, а уже потом – заняться поучениями. Его цель – мудрость и бессмертие, а не внешнее знание… В древности – будь то эпоха индийских риши или времена Мухаммада – язык был не тот, что в наши дни; слова еще не были затерты, они заключали в себе куда больше смысла, чем это может показаться нам теперь; многие очевидные для древнего читателя вещи можно было обойти молчанием, тогда как теперь их приходится «привносить» в текст»[9].

Разумеется, из вышеприведенного вовсе не следует вывод, что у противников исламских мистиков не было вообще никаких оснований критиковать суфизм. При всем многообразии и многоликости суфизма, есть ряд неизменных теоретических установок, присущих исламскому мистицизму во всех его разнообразных формах и видах. «Мы считаем важнейшей из них концепцию «пути» (ат-тарик), ведущего человека через морально-этическое очищение, самоконтроль и самосовершенствование к постижению истин. Эта концепция идеальна и на практике очень часть извращается, но она неизменно присутствует во всех явлениях, имеющих отношение к суфизму. С ней тесно связано понятие святости (вилайа) (подробнее см.: Хадкевич), которая обретается суфием по достижении конечной цели мистического пути и в силу ряда обстоятельств становится значительной (а иногда и политической) силой (см., например: Геертц). От этих двух концепций отпочковываются все остальные установки суфийского мировоззрения»[10].

Шейх Зейнулла Расулев, как и все суфии, верил в возможность достижения мистического единения с Богом, исходя из концепции имманентности Бога («Все из Него» или «Бог везде и во всем»). И внимательное изучение содержания его произведений не оставляет сомнений в том, что он по праву носил звания «Великого шейха» и «Кутб заман» (Полюс времени), и занимая, таким образом, высшее место в суфийской духовной иерархии, снискал широкую популярность среди мусульман дореволюционной России. Нас не должен смущать небольшой объем его письменного наследия. Ведь «творческие потенции мусульманского мистицизма реализуются в первую очередь в процессе подготовки муридов, что само по себе является тонким и специфическим видом творчества. Успехи суфизма здесь наглядны: достаточно вспомнить алжирского шейха Ахмада ал-Алави (ум. в 1353/1354 г), в числе муридов которого были даже европейские интеллектуалы (подробнее см.: Лингз 1972). Кстати, наставник этого шейха, как и многие другие выдающиеся представители суфийской традиции, вообще не оставил письменного наследия (Лингз 1975, 124-125), ибо суфизм – это в первую очередь «духовный атлетизм», суровая самодисциплина, психотехническая подготовка, которые совсем не обязательно находят отражение в письменном произведении»[11], . Имеются вполне надежные источники, подтверждающие многочисленность муридов шейха Зейнуллы Расулева, выходцев из различных мусульманских регионов Российской империи. Многие инновации в культурной и общественной жизни мусульман Урала и Поволжья того периода стали возможными благодаря влиянию шейха Зейнуллы Расулева или даже его прямому вмешательству.

Поэтому при оценке роли шейха Зейнуллы Расулева в истории и культуре Башкортостана следует избегать стандартных подходов. В этом деле нельзя не обратить внимание на его почетное звание «Кутб заман» (Полюс времени) с учетом суфийской традиции. «Кутб заман»  это верховный «святой» суфийской иерархии, непогрешимый «наместник» (халифа) Бога на земле, «святоугодник» (вали Аллах – друг Аллаха), на которого извечно устремлен взор Аллаха. Знание «Кутб заман» нисходит непосредственно от Аллаха, он обладает сверхъестественными способностями, знает тайное значение букв арабского алфавита. Не случайно среди произведений шейха Зейнуллы-ишана есть статья, посвященная правилам произношения букв арабского алфавита. Для своих последователей шейх Зейнулла-ишан был отсветом божественного в этом мире. Все это свидетельствует о незаурядности его личности и неординарности характера его деятельности как религиозного подвижника и мыслителя. Для прояснения личности шейха Зейнуллы Расулева, сыгравшего выдающуюся роль не только в духовной жизни дореволюционного Башкортостана, но и в истории религиозно-философской мысли мусульман России, уместно привести слова Роже Гароди, известного французского мыслителя, принявшего ислам: «Я всегда считал нечестивым говорить: Бог есть. Сущее принадлежит всему, что познается или мыслится. Бог не относится к этой семье существ. Он – действие, направленное на существование. Для человека, созданного по Его образу и подобию, существовать – значит жить в том действии, которое делает его сущим. Это не доказывается, а показывается. И не подлежит никакому упражнению только мыслительного характера, но усилию целой жизни. Нет другого свидетельства живого присутствия Бога, кроме действия, исходящего из веры в это присутствие. Так делается видимым невидимое…»[12],



[9]Ф. Шююн. Понять ислам. – «Вопросы философии», 1994, № 7, с. 120.

[10]А.Д.Кныш. Суфизм. Ислам. Историографические очерки. М., 1991, с. 174

[11Там же, с. 177-178.

[12]Роже Гароди. Век глазами отшельника: от марксизма к исламу. (Отрывок из одноименной книги в переводе Н.Шапошниковой). – «ЛГ-досье», 1991 г., № 7, с. 26.
,


 | 1 | 2 | 3 | 4 |  


Новое на сайте


Имам аль-Газали. Письмо к сыну

Виртуальные технологии "неисламского суфизма"



Rambler's Top100
Рейтинг@Mail.ru


При использовании материалов ссылка на сайт www.sufizm.ru обязательна!
Copyright © 2002-2012 SUFIZM.RU. All right reserved. Дизайн: Эркен Кагаров kagarov@imadesign.ru
Вопросы и пожелания: dervish @sufizm.ru